Жизнь слишком коротка, чтобы быть незначительной
21.09.2011 в 17:58
Пишет solitaryspot.:
Самые любимые мои правила жизни. Том Уэйтс.
Я люблю прекрасную музыку, которая рассказывает о чудовищных вещах.
Последний раз я веселился в 1962 году. Я выжрал целую бутылку микстуры от кашля и завалился на заднее сиденье полного моих мексиканских друзей зеленовато-голубого «линкольна континенталь» 1961 года выпуска, слушая какой-то из концертов Джеймса Брауна. Так вот, с тех пор я не веселился по-настоящему. Потому что спустя некоторое время на смену всему, что я любил, пришли «фольксвагены», брюки-клеш, запахи пачули и пророщенные зерна. А от этого не забалдеешь.
Когда мои дети стали спрашивать меня о том, почему я не такой, как другие, и почему у меня нет нормальной работы, я решил рассказать им сказку. Я сказал им: «В одном лесу росли кривое дерево и нормальное, прямое дерево. И каждый день это прямое дерево говорило кривому: посмотри на меня, я высокое, могучее, прямое, правильное, прекрасное; а ты — скрюченное и согнулось пополам так, что никто даже не хочет на тебя смотреть. Так они и росли в лесу рядом, пока в один прекрасный день в лес не пришли дровосеки. Они посмотрели на прямое дерево и посмотрели на кривое, а потом сказали: давайте срубим вон то прямое дерево и вон те прямые деревья, а все кривые оставим расти. И они порубили все прямые и высокие деревья, перевели их на доски, зубочистки и туалетную бумагу. А кривое дерево по-прежнему в лесу — становится с каждым днем более сильным и более странным».
Джармуш однажды сказал мне: «Быстро, дешево и хорошо — из этих трех вещей нужно всегда выбирать две. Если быстро и дешево, это никогда не будет хорошо. Если это дешево и хорошо, никогда не получится быстро. А если это хорошо и быстро, никогда не выйдет дешево. Но помни: из трех все равно придется всегда выбирать два».
Есть вещи, которые меня пугают: мертвец на заднем сиденье автомобиля, в глазу которого копошится муха; турбулентность на любых авиалиниях; сочетание воя сирен и поисковых прожекторов; ночные перестрелки в неблагополучных районах; когда стартер крутит, но мотор не заводится, а вокруг темнеет и собирается дождь; когда захлопываются тюремные двери; когда ваш водитель входит в крутой поворот на горном шоссе на большой скорости и внезапно умирает от сердечного приступа, а вы в этот момент на заднем сиденье; когда вы доставляете почту и встречаете на крыльце огромного добермана, пораженного бешенством, который порыкивает и скалит клыки, готовясь отгрызть вам задницу, а у вас при себе нет вкусной кости; когда в кино возникает сомнение, какой провод резать, чтобы обезвредить бомбу — зеленый или голубой; если бы победил Маккейн; немцы с автоматами; офицеры в офисах, старающиеся быть официальными; когда ты проваливаешься под лед, и тебя подхватывает течение, ты зажмуриваешь глаза, потом открываешь их и видишь, что над тобой толстый слой льда.
Оставьте почести сенаторам и ученым. А на моем могильном камне напишите: «Говорил же вам: я болен».
Джентльмен — это человек, который умеет играть на аккордеоне, но никогда не делает этого.
Мне нравятся мелочи, у которых много деталей.
Самая странная запись в моей коллекции — это пластинка «Лучшее от Марселя Марсо», выпущенная в семидесятые одной лос-анджелесской конторой. Там было сорок минут тишины, а потом аплодисменты. Продавалась она превосходно, и, естественно, я ее себе тут же купил. Я люблю ее ставить, когда приходят гости, и меня безумно раздражает, когда кто-то начинает разговаривать во время прослушивания.
Никогда не забывайте вести записи. Жизнь полна непонятного: разводные ключи, карманные ножи, собачья еда, растворимый кофе, губная помада. Надо же все это хоть как-то систематизировать.