Жизнь слишком коротка, чтобы быть незначительной
03.12.2012 в 19:29
Пишет Harley Queen:Барбара Шер, "Отказываюсь выбирать!", часть 1
Начну с примечания переводчика и с дисклаймера. Название книги "Refuse to choose" дословно переводится как "Откажись выбирать". Но на русском куда более энергично и решительно звучит в форме первого лица: "Отказываюсь выбирать!" Так мне гораздо больше нравится, поэтому пусть оно вот так и называется.
Перевод некоммерческий, что при этом получается с авторскими правами - понятия не имею. Поэтому если вы являетесь обладателем прав на данную книгу, пишите мне, и мы с вами все обсудим.
Перевод будет выкладываться полностью, по мере готовности, неравными частями. Для удобства части будут пронумерованы, это не имеет ничего общего с нумерацией глав (нумерацию глав я буду приводить отдельно). Прочитать все части можно будет по тэгу "Отказываюсь выбирать".
Да - по поводу прятать текст под кат: я буду так делать с частями, начиная со второй. Но первая пусть будет в качестве анонса и заманухи. И мотивирует меня на продолжение процесса!
МОЖЕТ БЫТЬ, ВЫ - СКАНЕР?
Я никогда не смогу остановиться на чем-то одном.
Я знаю, что нужно сфокусироваться на чем-то одном, но на чем?
Я теряю интерес к тому, о чем думал, что это будет интересовать меня вечно.
Я продолжаю перескакивать с одной темы на другую.
Я начинаю скучать, как только понимаю, как сделать то, чего я хочу.
Я вообще не могу делать одно и то же дважды.
Я никак не могу остановиться на чем-то одном, отвечая на вопрос, чем же я хочу заниматься, и в результате не занимаюсь ничем.
Я работаю на низкооплачиваемой работе, потому что не знаю, чему мне хотелось бы себя посвятить.
Я никак не могу выбрать себе желанную карьеру, потому что вдруг это не то, чего я хочу.
Я думаю, что все мы приходим на свет сделать что-то конкретное; все… кроме меня, похоже.
Я никак не могу сосредоточиться, кроме как делая кучу вещей одновременно.
Я то и дело бросаю начатое, потому что боюсь, что упускаю нечто лучшее.
Я слишком занят, но когда у меня есть время, не могу вспомнить, что собирался делать.
Я никогда не буду ни в чем экспертом. У меня чувство, будто я так и не вылез из класса профориентации.
Если вы говорили когда-нибудь нечто подобное о себе, очень велика вероятность, что вы – сканер, то есть обладатель весьма особенного типа мышления. В отличие от тех людей, которые находят себе какой-то один главный интерес (и похоже, что их это полностью устраивает!), вы генетически предрасположены интересоваться сразу многими вещами, и это именно то, чем вы и пытаетесь заниматься. Поскольку ваше поведение является незнакомым – и даже неприемлемым – для окружающих вас людей, вас постоянно поучают, что вы делаете что-то не то и должны постараться и измениться. Но то, что вам говорят – это неправильно! Вам просто поставили неправильный диагноз. Вы просто-напросто существо другого сорта.
То, что вы считали пороком, который непременно надо преодолеть страшным усилием воли, на самом деле – дар божий. Вам достался исключительный, наделенный множеством талантов мозг, который пытается делать свою работу в мире, не понимающем, кто вы такой, и не принимающем вашего поведения.
И пока вы не узнаете, кто вы есть, вы будете соглашаться со всеми! И это не просто неправильно и нечестно, но и удерживает вас от развития ваших талантов и вашего вклада в этот мир. Так что ставки очень велики.
Идентифицировать себя как сканера означает изменить то, как вы видите себя в этом мире. С этого осознания начинается новый путь: вы перестаете пытаться соответствовать принятым нормам и начинаете учиться быть тем, кто вы есть на самом деле. А чтобы построить новое, продуктивное будущее, для которого вы и были созданы, нужны инструкции, что делать. Вот именно их я и попыталась собрать в этой самой книге.
Добро пожаловать в новое видение самого себя… и поздравляю! Вы оправданы! Вы не дилетант и не пустозвон, и вы не виновны в том, что неправильно себя идентифицировали. Теперь вам можно перестать быть подсудимым и начать жить той жизнью, которую вы так давно хотели.
Вздохните поглубже – и поехали.
URL записиНачну с примечания переводчика и с дисклаймера. Название книги "Refuse to choose" дословно переводится как "Откажись выбирать". Но на русском куда более энергично и решительно звучит в форме первого лица: "Отказываюсь выбирать!" Так мне гораздо больше нравится, поэтому пусть оно вот так и называется.
Перевод некоммерческий, что при этом получается с авторскими правами - понятия не имею. Поэтому если вы являетесь обладателем прав на данную книгу, пишите мне, и мы с вами все обсудим.
Перевод будет выкладываться полностью, по мере готовности, неравными частями. Для удобства части будут пронумерованы, это не имеет ничего общего с нумерацией глав (нумерацию глав я буду приводить отдельно). Прочитать все части можно будет по тэгу "Отказываюсь выбирать".
Да - по поводу прятать текст под кат: я буду так делать с частями, начиная со второй. Но первая пусть будет в качестве анонса и заманухи. И мотивирует меня на продолжение процесса!
МОЖЕТ БЫТЬ, ВЫ - СКАНЕР?
Я никогда не смогу остановиться на чем-то одном.
Я знаю, что нужно сфокусироваться на чем-то одном, но на чем?
Я теряю интерес к тому, о чем думал, что это будет интересовать меня вечно.
Я продолжаю перескакивать с одной темы на другую.
Я начинаю скучать, как только понимаю, как сделать то, чего я хочу.
Я вообще не могу делать одно и то же дважды.
Я никак не могу остановиться на чем-то одном, отвечая на вопрос, чем же я хочу заниматься, и в результате не занимаюсь ничем.
Я работаю на низкооплачиваемой работе, потому что не знаю, чему мне хотелось бы себя посвятить.
Я никак не могу выбрать себе желанную карьеру, потому что вдруг это не то, чего я хочу.
Я думаю, что все мы приходим на свет сделать что-то конкретное; все… кроме меня, похоже.
Я никак не могу сосредоточиться, кроме как делая кучу вещей одновременно.
Я то и дело бросаю начатое, потому что боюсь, что упускаю нечто лучшее.
Я слишком занят, но когда у меня есть время, не могу вспомнить, что собирался делать.
Я никогда не буду ни в чем экспертом. У меня чувство, будто я так и не вылез из класса профориентации.
Если вы говорили когда-нибудь нечто подобное о себе, очень велика вероятность, что вы – сканер, то есть обладатель весьма особенного типа мышления. В отличие от тех людей, которые находят себе какой-то один главный интерес (и похоже, что их это полностью устраивает!), вы генетически предрасположены интересоваться сразу многими вещами, и это именно то, чем вы и пытаетесь заниматься. Поскольку ваше поведение является незнакомым – и даже неприемлемым – для окружающих вас людей, вас постоянно поучают, что вы делаете что-то не то и должны постараться и измениться. Но то, что вам говорят – это неправильно! Вам просто поставили неправильный диагноз. Вы просто-напросто существо другого сорта.
То, что вы считали пороком, который непременно надо преодолеть страшным усилием воли, на самом деле – дар божий. Вам достался исключительный, наделенный множеством талантов мозг, который пытается делать свою работу в мире, не понимающем, кто вы такой, и не принимающем вашего поведения.
И пока вы не узнаете, кто вы есть, вы будете соглашаться со всеми! И это не просто неправильно и нечестно, но и удерживает вас от развития ваших талантов и вашего вклада в этот мир. Так что ставки очень велики.
Идентифицировать себя как сканера означает изменить то, как вы видите себя в этом мире. С этого осознания начинается новый путь: вы перестаете пытаться соответствовать принятым нормам и начинаете учиться быть тем, кто вы есть на самом деле. А чтобы построить новое, продуктивное будущее, для которого вы и были созданы, нужны инструкции, что делать. Вот именно их я и попыталась собрать в этой самой книге.
Добро пожаловать в новое видение самого себя… и поздравляю! Вы оправданы! Вы не дилетант и не пустозвон, и вы не виновны в том, что неправильно себя идентифицировали. Теперь вам можно перестать быть подсудимым и начать жить той жизнью, которую вы так давно хотели.
Вздохните поглубже – и поехали.
04.12.2012 в 01:57
Пишет Harley Queen:Барбара Шер, "Отказываюсь выбирать!", часть 2
читать дальшеПРОЛОГ
Я обнаружила, что я ненормальный студент, в первую мою неделю в колледже, когда начала плакать, разглядывая буклет с перечнем преподаваемых предметов.
Я сидела за столом с несколькими приятельницами со времен старшей школы из моего родного городка, тоже первокурсницами, в темном баре на Телеграф Авеню, прямо напротив знаменитых ворот, что ведут в кампус Калифорнийского Университета в Беркли. Нас, девушек, было пятеро, всем было по восемнадцать, и стараясь выглядеть очень крутыми, мы по-взрослому купили кувшин пива, который теперь стоял перед нами. За другими столиками сидели студенты постарше – они выглядели очень уверенными в себе (в отличие от нас), но все были заняты одним и тем же – листали страницы «Расписания занятий», пытаясь найти из предметов самые лучшие и записаться на них, пока классы не заполнились.
Какие же предметы были самыми лучшими? Те, чьи лекции начинались попозже, или те, которые вели самые снисходительные преподаватели, или те, на которые записались все ваши друзья. Тут было, над чем поразмыслить.
Четыре мои подруги сгрудились вокруг, обсуждая «Расписание занятий» и пытаясь так скоординировать наши лекции, чтобы мы могли помогать друг другу в этом первом в нашей жизни семестре. Как и все, кого приняли в Калифорнийский Университет, мы были довольно сообразительными, но – как я осознала позже – мои подруги понимали, каким образом нужно учиться – таинство, в которое я посвящена не была. По этой причине у них было куда более реалистичное представление, сколько часов работы требуется для каждого предмета, на который они записывались. В отличие от меня, у каждой был кто-то из знакомых, кто уже учился в колледже – старшие братья или даже родители – и из этих достоверных источников они знали, что в колледже все куда труднее, чем в старшей школе.
Пока мои подруги листали «Расписание занятий» - крохотную брошюрку, где мелким шрифтом перечислялось, где и когда будут проходить сотни разных лекций – я читала другую книгу, покрупнее шрифтом и потолще, где рассказывалось, о чем, собственно, будут эти лекции. Доступным языком в этой книге излагалось, что за темы будут затронуты и какие издания должны быть для этого прочитаны. Это было что-то невероятное, я и представить себе такого не могла, и то и дело роняла челюсть от удивления, листая одну страницу за другой.
Подруги, слишком занятые беседой, поначалу не обращали на это никакого внимания.
- Ты не можешь поставить себе историю во вторник в десять, Мэри Ли! – говорила одна другой. – В десять у тебя социология!
- У них что, на самом деле есть лекции в восемь утра?!
- И почему ты не изучала тригонометрию в старшей школе? Я ведь говорила тебе, что тогда тебе здесь было бы полегче!
- И почему нам всем нужно сдавать экзамен по письменному английскому? Они что думают, что мы такие тупые, что не умеем писать?
Все засмеялись и повернулись ко мне. Но я была в другом мире. Уже не глядя в свою книгу, я стала задавать вопросы.
- А что такое «изложение»? – спросила я. – О чем это вообще? Тут написано «Изложение по русской литературе». Это что значит?
- Не волнуйся, тебе это не нужно, - ответила одна из подруг. – Ты записалась на английский вместе с Сарой, да? Во вторник или в четверг?
- Господи, - прошептала я, переворачивая страницу. – У них есть «История западной музыки»! Они там играют музыку или просто говорят про нее? Как вообще учат истории музыки?! Для этого что, нужно ее читать? Ой, посмотрите! Древние торговые пути в Центральной Азии! Глядите! Золотые персики Самарканда! А где это – Самарканд? Я хочу такой персик! Или тут просто речь про картины? «Историческая геология»? «Историческая – геология»?! Вы послушайте только: «Гималаи поднялись из древнего океана Тетис, и поэтому теперь, в шести милях над уровнем моря, там находят окаменевшие ракушки возрастом в 20 миллионов лет»! Господи, это же с ума сойти можно.
Передо мной открывалась Вселенная неизведанного. Ничего похожего раньше со мной не случалось, я была совсем не готова к созерцанию этого каталога. О нем не писали в романах, и ни одна живая душа не обмолвилась мне о нем. И теперь у меня перехватывало дыхание.
- Да тебе в Школу свободных искусств надо, - захихикал старшекурсник из-за соседнего столика.
Школа свободных искусств! Каждое слово звучало музыкой в этой фразе, хотя общий смысл ее от меня ускользал. Много лет спустя, в букинистической лавке, мне на глаза вдруг снова попалось упоминание ее в книге, посвященной расцвету образования в Средние Века. Я обнаружила, что когда Европа поднималась из Темных веков, потомки тех же варваров, что завоевали Рим и практически уничтожили грамотность – а многие из них стали монахами и солдатами, сенаторами и даже императорами – полюбили учиться, безумно полюбили учиться. Они перечитали все немногие книги, что оставались, и иногда тратили целые жизни на то, чтобы восстановить греческие и римские шедевры по фрагментам, процитированным в более поздних работах.
И я могла их понять, я уверена в этом. Доведись мне сделаться монахом, я бы тоже скрупулезно копировала манускрипты, как и они, делая это едва ли не формой молитвы. Я решила тогда, что с того дня стану переписывать от руки любую книгу, что мне понравится.
К счастью, я вскоре позабыла об этом. Мне предстояло еще сделать множество открытий во время учебы в колледже, и каждое новое было важнее, чем сделанное днем раньше, так что мне не пришлось переписывать от руки ни одной книги, несмотря на то, что полюбились мне с тех пор очень многие.
Но в тот первый день, когда я читала каталог преподаваемых предметов, я была так же сильно поражена, как жаждущий знаний варвар, входящий в средневековую библиотеку.
Подруги пытались говорить со мной, но завладеть моим вниманием было непросто.
Я подняла голову, посмотрела на них – и вдруг слезы хлынули по моим щекам. Девушки были изумлены:
- Не плачь! Что случилось?
Но остановиться я не могла.
- Не знаю, - всхлипнула в ответ. – Я просто счастлива, что я здесь.
Подруги удивленно переглянулись, одна положила руку мне на плечо:
- Ты такая странная, Барбара, - ласково сказала она. – Ты не можешь записаться на все эти предметы, тебе нужно взять те же предметы для новичков, на которые мы записываемся. А теперь принимайся за дело, пока ты не вылетела отсюда раньше первой лекции.
Взвесив все, каждая из подруг записалась на лекции по пяти или шести предметам. Я записалась на десять. Пять из них я завалила, а остальные пять еле вытянула. В колледже действительно было сложнее, чем в старшей школе, и, говоря откровенно, я вообще не могла понять, для чего нужны экзамены. Ведь, казалось, совершенно достаточно уже самой возможности узнавать множество потрясающих вещей.
Через пару лет я, конечно, успокоилась и усвоила принцип, но все равно, каждый раз когда какой-нибудь профессор сообщал нечто по-настоящему неожиданное и удивительное, до чего я и за миллион лет не додумалась бы сама, у меня на глазах порой наворачивались слезы – потому что я вдруг снова попадала в тот необыкновенный мир, где люди влюблены в процесс получения знаний сам по себе.
URL записичитать дальшеПРОЛОГ
Я обнаружила, что я ненормальный студент, в первую мою неделю в колледже, когда начала плакать, разглядывая буклет с перечнем преподаваемых предметов.
Я сидела за столом с несколькими приятельницами со времен старшей школы из моего родного городка, тоже первокурсницами, в темном баре на Телеграф Авеню, прямо напротив знаменитых ворот, что ведут в кампус Калифорнийского Университета в Беркли. Нас, девушек, было пятеро, всем было по восемнадцать, и стараясь выглядеть очень крутыми, мы по-взрослому купили кувшин пива, который теперь стоял перед нами. За другими столиками сидели студенты постарше – они выглядели очень уверенными в себе (в отличие от нас), но все были заняты одним и тем же – листали страницы «Расписания занятий», пытаясь найти из предметов самые лучшие и записаться на них, пока классы не заполнились.
Какие же предметы были самыми лучшими? Те, чьи лекции начинались попозже, или те, которые вели самые снисходительные преподаватели, или те, на которые записались все ваши друзья. Тут было, над чем поразмыслить.
Четыре мои подруги сгрудились вокруг, обсуждая «Расписание занятий» и пытаясь так скоординировать наши лекции, чтобы мы могли помогать друг другу в этом первом в нашей жизни семестре. Как и все, кого приняли в Калифорнийский Университет, мы были довольно сообразительными, но – как я осознала позже – мои подруги понимали, каким образом нужно учиться – таинство, в которое я посвящена не была. По этой причине у них было куда более реалистичное представление, сколько часов работы требуется для каждого предмета, на который они записывались. В отличие от меня, у каждой был кто-то из знакомых, кто уже учился в колледже – старшие братья или даже родители – и из этих достоверных источников они знали, что в колледже все куда труднее, чем в старшей школе.
Пока мои подруги листали «Расписание занятий» - крохотную брошюрку, где мелким шрифтом перечислялось, где и когда будут проходить сотни разных лекций – я читала другую книгу, покрупнее шрифтом и потолще, где рассказывалось, о чем, собственно, будут эти лекции. Доступным языком в этой книге излагалось, что за темы будут затронуты и какие издания должны быть для этого прочитаны. Это было что-то невероятное, я и представить себе такого не могла, и то и дело роняла челюсть от удивления, листая одну страницу за другой.
Подруги, слишком занятые беседой, поначалу не обращали на это никакого внимания.
- Ты не можешь поставить себе историю во вторник в десять, Мэри Ли! – говорила одна другой. – В десять у тебя социология!
- У них что, на самом деле есть лекции в восемь утра?!
- И почему ты не изучала тригонометрию в старшей школе? Я ведь говорила тебе, что тогда тебе здесь было бы полегче!
- И почему нам всем нужно сдавать экзамен по письменному английскому? Они что думают, что мы такие тупые, что не умеем писать?
Все засмеялись и повернулись ко мне. Но я была в другом мире. Уже не глядя в свою книгу, я стала задавать вопросы.
- А что такое «изложение»? – спросила я. – О чем это вообще? Тут написано «Изложение по русской литературе». Это что значит?
- Не волнуйся, тебе это не нужно, - ответила одна из подруг. – Ты записалась на английский вместе с Сарой, да? Во вторник или в четверг?
- Господи, - прошептала я, переворачивая страницу. – У них есть «История западной музыки»! Они там играют музыку или просто говорят про нее? Как вообще учат истории музыки?! Для этого что, нужно ее читать? Ой, посмотрите! Древние торговые пути в Центральной Азии! Глядите! Золотые персики Самарканда! А где это – Самарканд? Я хочу такой персик! Или тут просто речь про картины? «Историческая геология»? «Историческая – геология»?! Вы послушайте только: «Гималаи поднялись из древнего океана Тетис, и поэтому теперь, в шести милях над уровнем моря, там находят окаменевшие ракушки возрастом в 20 миллионов лет»! Господи, это же с ума сойти можно.
Передо мной открывалась Вселенная неизведанного. Ничего похожего раньше со мной не случалось, я была совсем не готова к созерцанию этого каталога. О нем не писали в романах, и ни одна живая душа не обмолвилась мне о нем. И теперь у меня перехватывало дыхание.
- Да тебе в Школу свободных искусств надо, - захихикал старшекурсник из-за соседнего столика.
Школа свободных искусств! Каждое слово звучало музыкой в этой фразе, хотя общий смысл ее от меня ускользал. Много лет спустя, в букинистической лавке, мне на глаза вдруг снова попалось упоминание ее в книге, посвященной расцвету образования в Средние Века. Я обнаружила, что когда Европа поднималась из Темных веков, потомки тех же варваров, что завоевали Рим и практически уничтожили грамотность – а многие из них стали монахами и солдатами, сенаторами и даже императорами – полюбили учиться, безумно полюбили учиться. Они перечитали все немногие книги, что оставались, и иногда тратили целые жизни на то, чтобы восстановить греческие и римские шедевры по фрагментам, процитированным в более поздних работах.
И я могла их понять, я уверена в этом. Доведись мне сделаться монахом, я бы тоже скрупулезно копировала манускрипты, как и они, делая это едва ли не формой молитвы. Я решила тогда, что с того дня стану переписывать от руки любую книгу, что мне понравится.
К счастью, я вскоре позабыла об этом. Мне предстояло еще сделать множество открытий во время учебы в колледже, и каждое новое было важнее, чем сделанное днем раньше, так что мне не пришлось переписывать от руки ни одной книги, несмотря на то, что полюбились мне с тех пор очень многие.
Но в тот первый день, когда я читала каталог преподаваемых предметов, я была так же сильно поражена, как жаждущий знаний варвар, входящий в средневековую библиотеку.
Подруги пытались говорить со мной, но завладеть моим вниманием было непросто.
Я подняла голову, посмотрела на них – и вдруг слезы хлынули по моим щекам. Девушки были изумлены:
- Не плачь! Что случилось?
Но остановиться я не могла.
- Не знаю, - всхлипнула в ответ. – Я просто счастлива, что я здесь.
Подруги удивленно переглянулись, одна положила руку мне на плечо:
- Ты такая странная, Барбара, - ласково сказала она. – Ты не можешь записаться на все эти предметы, тебе нужно взять те же предметы для новичков, на которые мы записываемся. А теперь принимайся за дело, пока ты не вылетела отсюда раньше первой лекции.
Взвесив все, каждая из подруг записалась на лекции по пяти или шести предметам. Я записалась на десять. Пять из них я завалила, а остальные пять еле вытянула. В колледже действительно было сложнее, чем в старшей школе, и, говоря откровенно, я вообще не могла понять, для чего нужны экзамены. Ведь, казалось, совершенно достаточно уже самой возможности узнавать множество потрясающих вещей.
Через пару лет я, конечно, успокоилась и усвоила принцип, но все равно, каждый раз когда какой-нибудь профессор сообщал нечто по-настоящему неожиданное и удивительное, до чего я и за миллион лет не додумалась бы сама, у меня на глазах порой наворачивались слезы – потому что я вдруг снова попадала в тот необыкновенный мир, где люди влюблены в процесс получения знаний сам по себе.
05.12.2012 в 08:04
Пишет Harley Queen:Барбара Шер, "Отказываюсь выбирать!", часть 3
читать дальшеВ книжном магазине, через несколько месяцев после того эпизода в Беркли, я обнаружила и купила маленький постер, изображающий средневековую гравюру: на верхних ступеньках лестницы, приставленной к дереву, стоял человек. Листва у дерева была кудрявая, густая, но в одном месте был просвет, и человек заглядывал в этот просвет с удивлением, а там виднелось небо, полное звезд. У меня до сих пор сохранился этот постер. И я до сих пор просматриваю списки предметов в любом колледже, что попадается мне на пути. Что за предметы ищу? А это, в общем, не имеет значения – и так же неважно, насколько хорош учитель. Они просто интересны сами по себе.
Так что же у меня вышло в итоге с этим замечательным образованием в колледже? Нашла ли я практическое применение всему, чему научилась за эти годы? Честно говоря, нет. Мне просто нравился сам процесс – учиться.
Мне так и не довелось работать по профилю моего обучения, впрочем, и из других вещей, которые мне нравилось делать, я пользы не извлекла. Не написала книг о том, чем научилась, и не стала преподавателем. Ни цента на этом не заработала – ни разу. Моя семья полагала, что я просто спятила – хотя я думаю, что они все равно мной гордились.
Думаю, однажды я почувствовала за это что-то вроде вины. Я имею в виду: например, когда-то я «подавала надежды» некоторыми своими стихами, но я так «ничего с этим и не сделала», как говорится. Тогда, пожалуй, я и пришла к выводу, что не обязательно из всего, что любишь, извлекать пользу, и что не всегда так уж практично быть чересчур практичным. Теперь, когда я стала взрослой, я поняла, что весь этот роскошный дилетантизм стоит пройденного пути точно также, как образование, допустим, медика или инженера – тем, что заставляет меня каждый день помнить: когда бы я ни взяла в руки книгу или включила образовательный канал или склонилась над картой Азии просто так, без особой причины – это потрясающая жизнь, и она не перестает меня удивлять.
Полагаю, что в деканате поначалу одобрили мою тягу к учебе и восхищение самим процессом, но через несколько семестров они потребовали, чтобы я выбрала себе одно основное направление и перестала записываться на все предметы, какие только увижу.
- Так ты никогда не закончишь колледж, - предупредили они меня. Но почему, ради всего на свете, мне вообще должно было захотеться его заканчивать? Просто для того, чтобы вернуться в мир, где некому и нечем было потрясти мое воображение? Я была бы счастлива продолжать обучение бесконечно – тем более, что мои навыки в этой части со временем только росли. Родители не возражали – с тех пор, как я стала платить за свою учебу сама. В те дни плата за обучение стоило ничтожно мало, и аренда обходилась дешево; два часа работы в закусочной в обеденный перерыв легко покрывали мои расходы, кроме того – в качестве приятного бонуса к зарплате доллар в час – босс разрешал официанткам есть бесплатно и даже забирать кое-что домой. Все складывалось наилучшим образом.
В итоге мне пришлось все-таки выбрать себе главное направление. Ладно, я не удержалась и выбрала главных два. Первой шла математика, потому что мне казалось, что это самая роскошная вещь на свете, какую человек вообще может изучить. Но обнаружилось, что вникнуть в нее просто невероятно сложно, и внутри математики кроется множество величественных, но непостижимых мелочей, уследить за которыми мне не удавалось.
Поэтому я сдалась и взяла направление полегче – антропологию (по которой у меня к тому времени были отличные оценки), и в итоге, с чувством некоторого разочарования, я все же получила диплом, как и все остальные.
Спустя годы, когда друзья или сокурсники спрашивали, почему же я все-таки стремилась изучить все эти предметы, я никогда не знала, что ответить. Казалось, что меня поймали и пытаются пристыдить. Считалось, что «вечные студенты» вроде меня – это лентяи или раздолбаи, которые не могут по-настоящему засучить рукава, не желают делать «серьезные вещи», как другие «серьезные люди». Я, конечно, понимала, что и мне нужно научиться все же чему-то полезному в жизни, но самая мысль, что нужно сосредоточиться на чем-то одном и лечь костьми на каком-то одном поле обучения, вызывала во мне такую депрессию, что я, пожалуй, никогда не рассматривала ее всерьез.
Потом пришли шестидесятые, и люди немного расслабились. Я стала старше и перестала перед всеми оправдываться – и снова брала предметы по велению моего сердца. Кроме того, обнаружилось, что я не одна такая – есть и другие студенты постарше прочих. Похоже, не я одна понимала, что есть такое удовольствие – слушать лекции, и что оно может быть бесконечным.
URL записичитать дальшеВ книжном магазине, через несколько месяцев после того эпизода в Беркли, я обнаружила и купила маленький постер, изображающий средневековую гравюру: на верхних ступеньках лестницы, приставленной к дереву, стоял человек. Листва у дерева была кудрявая, густая, но в одном месте был просвет, и человек заглядывал в этот просвет с удивлением, а там виднелось небо, полное звезд. У меня до сих пор сохранился этот постер. И я до сих пор просматриваю списки предметов в любом колледже, что попадается мне на пути. Что за предметы ищу? А это, в общем, не имеет значения – и так же неважно, насколько хорош учитель. Они просто интересны сами по себе.
Так что же у меня вышло в итоге с этим замечательным образованием в колледже? Нашла ли я практическое применение всему, чему научилась за эти годы? Честно говоря, нет. Мне просто нравился сам процесс – учиться.
Мне так и не довелось работать по профилю моего обучения, впрочем, и из других вещей, которые мне нравилось делать, я пользы не извлекла. Не написала книг о том, чем научилась, и не стала преподавателем. Ни цента на этом не заработала – ни разу. Моя семья полагала, что я просто спятила – хотя я думаю, что они все равно мной гордились.
Думаю, однажды я почувствовала за это что-то вроде вины. Я имею в виду: например, когда-то я «подавала надежды» некоторыми своими стихами, но я так «ничего с этим и не сделала», как говорится. Тогда, пожалуй, я и пришла к выводу, что не обязательно из всего, что любишь, извлекать пользу, и что не всегда так уж практично быть чересчур практичным. Теперь, когда я стала взрослой, я поняла, что весь этот роскошный дилетантизм стоит пройденного пути точно также, как образование, допустим, медика или инженера – тем, что заставляет меня каждый день помнить: когда бы я ни взяла в руки книгу или включила образовательный канал или склонилась над картой Азии просто так, без особой причины – это потрясающая жизнь, и она не перестает меня удивлять.
Полагаю, что в деканате поначалу одобрили мою тягу к учебе и восхищение самим процессом, но через несколько семестров они потребовали, чтобы я выбрала себе одно основное направление и перестала записываться на все предметы, какие только увижу.
- Так ты никогда не закончишь колледж, - предупредили они меня. Но почему, ради всего на свете, мне вообще должно было захотеться его заканчивать? Просто для того, чтобы вернуться в мир, где некому и нечем было потрясти мое воображение? Я была бы счастлива продолжать обучение бесконечно – тем более, что мои навыки в этой части со временем только росли. Родители не возражали – с тех пор, как я стала платить за свою учебу сама. В те дни плата за обучение стоило ничтожно мало, и аренда обходилась дешево; два часа работы в закусочной в обеденный перерыв легко покрывали мои расходы, кроме того – в качестве приятного бонуса к зарплате доллар в час – босс разрешал официанткам есть бесплатно и даже забирать кое-что домой. Все складывалось наилучшим образом.
В итоге мне пришлось все-таки выбрать себе главное направление. Ладно, я не удержалась и выбрала главных два. Первой шла математика, потому что мне казалось, что это самая роскошная вещь на свете, какую человек вообще может изучить. Но обнаружилось, что вникнуть в нее просто невероятно сложно, и внутри математики кроется множество величественных, но непостижимых мелочей, уследить за которыми мне не удавалось.
Поэтому я сдалась и взяла направление полегче – антропологию (по которой у меня к тому времени были отличные оценки), и в итоге, с чувством некоторого разочарования, я все же получила диплом, как и все остальные.
Спустя годы, когда друзья или сокурсники спрашивали, почему же я все-таки стремилась изучить все эти предметы, я никогда не знала, что ответить. Казалось, что меня поймали и пытаются пристыдить. Считалось, что «вечные студенты» вроде меня – это лентяи или раздолбаи, которые не могут по-настоящему засучить рукава, не желают делать «серьезные вещи», как другие «серьезные люди». Я, конечно, понимала, что и мне нужно научиться все же чему-то полезному в жизни, но самая мысль, что нужно сосредоточиться на чем-то одном и лечь костьми на каком-то одном поле обучения, вызывала во мне такую депрессию, что я, пожалуй, никогда не рассматривала ее всерьез.
Потом пришли шестидесятые, и люди немного расслабились. Я стала старше и перестала перед всеми оправдываться – и снова брала предметы по велению моего сердца. Кроме того, обнаружилось, что я не одна такая – есть и другие студенты постарше прочих. Похоже, не я одна понимала, что есть такое удовольствие – слушать лекции, и что оно может быть бесконечным.
05.12.2012 в 09:06
Пишет Harley Queen:Барбара Шер, "Отказываюсь выбирать!", часть 4
читать дальшеПерескочим теперь на несколько лет вперед и заглянем в совсем другой период моей жизни. У меня по-прежнему куча книг и я все еще тайком шныряю на лекции, каждый раз, как подворачивается возможность, но теперь я мать-одиночка, мне надо содержать детей и мне нужна карьера. О том, чтобы снова окончить школу, речи уже не шло по многим причинам – вопрос был и во времени, и в деньгах – поэтому я получила работу, на какую мог рассчитывать бакалавр в поздние шестидесятые: участвовала в программе, при поддержке города, которая помогала бедным, наркоманам и бывшим заключенным, и мне необыкновенно это нравилось. Внезапно мне удалось сделать своей работой то, что мне было дано от природы – способность общаться с людьми плюс опыт, который я получила, работая в барах моих родителей. Все вышло удачно – я стала в итоге писателем и еще тем, что потом получило название «коуча».
И в качестве коуча я стала обращать внимание, что очень многие клиенты напоминают меня саму в мой первый день в колледже. Им нравилось делать слишком много разных вещей, и что-то одно они не могли выбрать. Им нравилось учиться, нравилось пробовать новое, нравилось исследовать – но направить это все к одной-единственной цели они не могли. Эти люди часто бывали яркими, наделенными талантами в самых разных сферах, и им нравилось поговорить, во что именно они вовлечены сейчас. Это были интересные, энергичные и в основном счастливые люди. Одна только вещь их беспокоила по жизни – ровно та же, с какой я столкнулась в колледже. Важное, единственное, главное направление они для себя выбрать не могли.
И вот тогда мне и стало приходить в голову, что, возможно, мы не просто ведем себя иначе, не так, как большинство – может быть, мы действительно созданы быть другими. И я начала изучать биографии знаменитых людей, таких, как Аристотель или Гёте, да Винчи или Бен Франклин, - словом, тех людей, чей круг интересов был шире горизонта – чтобы найти подсказку, которая могла бы помочь.
И вот когда я читала их дневники и письма, обнаружилось нечто странное. Похоже, никто из этих людей даже не подозревал, что у него есть проблема с тем, что он «разбрасывается»! Они с легкостью перескакивали с одной темы на другую, и похоже, вообще не чувствовали себя виноватыми за то, что какой-то проект остался незаконченным (даже если они, как Леонардо, получали за него плату!). Никто не успокаивался в итоге, осев на каком-то одном деле, и похоже, им не приходилось ни защищаться, ни извиняться за то, что они занимаются сразу всем. Как же им это удавалось? Кто дал им право лезть во все бочки, чем бы они ни заинтересовались?
Единственный ответ, который мне удалось найти: в их времена, похоже, никому и в голову не приходило, что в том, чтобы заниматься сразу всем, есть что-то неправильное. Мне не удалось найти ни одного свидетельства, будто кто-то говорил Аристотелю, что он «разбрасывается». Франклину не приходилось защищаться, потому что не от кого было защищаться. Гёте не чувствовал вины за то, что занимается попеременно оптикой и поэзией и еще бог знает чем, что в голову придет, потому что рядом не было критика, который выносил бы ему за это мозг.
И вот это было настоящее открытие!
Конечно, нет возможности воспроизвести те времена и ту обстановку, где жили эти люди, но я подумала, что вполне возможно создать свой собственный круг, свободное сообщество, которое поддерживает и дает чувство сопричастности, поэтому я взяла и дала нам название: «сканеры». Потому что вместо того, чтобы плыть к глубинам одного-единственного увлечения, мы сканируем широкий горизонт многих интересов. Затем, в 1994 году, я посвятила сканерам значительную часть книги «Я сделал бы что угодно, если бы знал – что», и стала ждать ее выхода в свет. Мне казалось, эта книга должна что-то изменить.
Но такого я даже не ожидала.
Едва книга была опубликована, начали приходить письма. Поначалу их были сотни, но за десять лет их число стало измеряться тысячами, и они до сих пор приходят. И практически в каждом письме говорится примерно одно и то же: «Я сканер! Какое облегчение! Я-то думал, я просто лентяй/душевный инвалид/пытаюсь саботировать сам себя/раздолбай/неудачник и т.д.»
Люди, которые писали мне, были необычайно благодарны за то, что услышали о себе нечто хорошее – обычно впервые. Годами им приходилось бороться, чтобы объяснить, почему они так отличаются от их окружения. Годы жизни они проводили в растерянности и сожалениях. Многие обращались к психотерапевтам, получали рецепт: выбрать один путь и следовать ему – и просто-напросто не могли ему следовать. Они не могли понять, почему они не могут выбрать для себя правильное «дело всей жизни», и разными словами описывали один и тот же шаблон: чем бы интересным они ни начинали заниматься, очень скоро оно становилось непереносимо скучным. Или даже они и не пробовали начинать что-то, потому что никак не могли навести порядок в своей собственной голове.
Те сканеры, которые к построению карьеры не стремились, имели не меньше проблем, потому что и у них было слишком много выбора. Что делать – путешествовать? Писать? Заниматься искусством? Начать домашний бизнес? Они не могли выбрать что-то одно, потому что они хотели этого всего и сразу. Почему же им не удавалось остановиться на чем-то одном на время, достаточное, чтобы что-то закончить? Все, что им было известно: правильного выбора не существует, потому что бы они ни выбрали, через некоторое время им захочется перескочить на другой предмет.
Но теперь, когда они увидели себя описанными в книге, все стало иначе – словно пролился свет! Как написал один человек: «Я и представить не мог, что я просто человек другого склада, поэтому всегда думал, что поступаю неправильно. Теперь, когда я прочитал о сканерах, я знаю, что это не так!»
Очевидно, мне удалось задеть за живое. Я нашла правильные слова, и сканеры начали просыпаться навстречу правде – с ними все в порядке. Понимание, что их поведение отличается, потому что сами они отличаются, объясняло столь многое, что сразу принималось. И это был действительно отличный старт.
Но дальше-то что? Как научиться сканеру жить как сканеру? На каких лекциях это объясняют и в каком университете преподают? Каков верный карьерный путь для сканера? Где найти инструкции, где будет ясно расписано, как построить отличную жизнь, оставаясь сканером и не принуждая себя переламывать собственное «я»?
URL записичитать дальшеПерескочим теперь на несколько лет вперед и заглянем в совсем другой период моей жизни. У меня по-прежнему куча книг и я все еще тайком шныряю на лекции, каждый раз, как подворачивается возможность, но теперь я мать-одиночка, мне надо содержать детей и мне нужна карьера. О том, чтобы снова окончить школу, речи уже не шло по многим причинам – вопрос был и во времени, и в деньгах – поэтому я получила работу, на какую мог рассчитывать бакалавр в поздние шестидесятые: участвовала в программе, при поддержке города, которая помогала бедным, наркоманам и бывшим заключенным, и мне необыкновенно это нравилось. Внезапно мне удалось сделать своей работой то, что мне было дано от природы – способность общаться с людьми плюс опыт, который я получила, работая в барах моих родителей. Все вышло удачно – я стала в итоге писателем и еще тем, что потом получило название «коуча».
И в качестве коуча я стала обращать внимание, что очень многие клиенты напоминают меня саму в мой первый день в колледже. Им нравилось делать слишком много разных вещей, и что-то одно они не могли выбрать. Им нравилось учиться, нравилось пробовать новое, нравилось исследовать – но направить это все к одной-единственной цели они не могли. Эти люди часто бывали яркими, наделенными талантами в самых разных сферах, и им нравилось поговорить, во что именно они вовлечены сейчас. Это были интересные, энергичные и в основном счастливые люди. Одна только вещь их беспокоила по жизни – ровно та же, с какой я столкнулась в колледже. Важное, единственное, главное направление они для себя выбрать не могли.
И вот тогда мне и стало приходить в голову, что, возможно, мы не просто ведем себя иначе, не так, как большинство – может быть, мы действительно созданы быть другими. И я начала изучать биографии знаменитых людей, таких, как Аристотель или Гёте, да Винчи или Бен Франклин, - словом, тех людей, чей круг интересов был шире горизонта – чтобы найти подсказку, которая могла бы помочь.
И вот когда я читала их дневники и письма, обнаружилось нечто странное. Похоже, никто из этих людей даже не подозревал, что у него есть проблема с тем, что он «разбрасывается»! Они с легкостью перескакивали с одной темы на другую, и похоже, вообще не чувствовали себя виноватыми за то, что какой-то проект остался незаконченным (даже если они, как Леонардо, получали за него плату!). Никто не успокаивался в итоге, осев на каком-то одном деле, и похоже, им не приходилось ни защищаться, ни извиняться за то, что они занимаются сразу всем. Как же им это удавалось? Кто дал им право лезть во все бочки, чем бы они ни заинтересовались?
Единственный ответ, который мне удалось найти: в их времена, похоже, никому и в голову не приходило, что в том, чтобы заниматься сразу всем, есть что-то неправильное. Мне не удалось найти ни одного свидетельства, будто кто-то говорил Аристотелю, что он «разбрасывается». Франклину не приходилось защищаться, потому что не от кого было защищаться. Гёте не чувствовал вины за то, что занимается попеременно оптикой и поэзией и еще бог знает чем, что в голову придет, потому что рядом не было критика, который выносил бы ему за это мозг.
И вот это было настоящее открытие!
Конечно, нет возможности воспроизвести те времена и ту обстановку, где жили эти люди, но я подумала, что вполне возможно создать свой собственный круг, свободное сообщество, которое поддерживает и дает чувство сопричастности, поэтому я взяла и дала нам название: «сканеры». Потому что вместо того, чтобы плыть к глубинам одного-единственного увлечения, мы сканируем широкий горизонт многих интересов. Затем, в 1994 году, я посвятила сканерам значительную часть книги «Я сделал бы что угодно, если бы знал – что», и стала ждать ее выхода в свет. Мне казалось, эта книга должна что-то изменить.
Но такого я даже не ожидала.
Едва книга была опубликована, начали приходить письма. Поначалу их были сотни, но за десять лет их число стало измеряться тысячами, и они до сих пор приходят. И практически в каждом письме говорится примерно одно и то же: «Я сканер! Какое облегчение! Я-то думал, я просто лентяй/душевный инвалид/пытаюсь саботировать сам себя/раздолбай/неудачник и т.д.»
Люди, которые писали мне, были необычайно благодарны за то, что услышали о себе нечто хорошее – обычно впервые. Годами им приходилось бороться, чтобы объяснить, почему они так отличаются от их окружения. Годы жизни они проводили в растерянности и сожалениях. Многие обращались к психотерапевтам, получали рецепт: выбрать один путь и следовать ему – и просто-напросто не могли ему следовать. Они не могли понять, почему они не могут выбрать для себя правильное «дело всей жизни», и разными словами описывали один и тот же шаблон: чем бы интересным они ни начинали заниматься, очень скоро оно становилось непереносимо скучным. Или даже они и не пробовали начинать что-то, потому что никак не могли навести порядок в своей собственной голове.
Те сканеры, которые к построению карьеры не стремились, имели не меньше проблем, потому что и у них было слишком много выбора. Что делать – путешествовать? Писать? Заниматься искусством? Начать домашний бизнес? Они не могли выбрать что-то одно, потому что они хотели этого всего и сразу. Почему же им не удавалось остановиться на чем-то одном на время, достаточное, чтобы что-то закончить? Все, что им было известно: правильного выбора не существует, потому что бы они ни выбрали, через некоторое время им захочется перескочить на другой предмет.
Но теперь, когда они увидели себя описанными в книге, все стало иначе – словно пролился свет! Как написал один человек: «Я и представить не мог, что я просто человек другого склада, поэтому всегда думал, что поступаю неправильно. Теперь, когда я прочитал о сканерах, я знаю, что это не так!»
Очевидно, мне удалось задеть за живое. Я нашла правильные слова, и сканеры начали просыпаться навстречу правде – с ними все в порядке. Понимание, что их поведение отличается, потому что сами они отличаются, объясняло столь многое, что сразу принималось. И это был действительно отличный старт.
Но дальше-то что? Как научиться сканеру жить как сканеру? На каких лекциях это объясняют и в каком университете преподают? Каков верный карьерный путь для сканера? Где найти инструкции, где будет ясно расписано, как построить отличную жизнь, оставаясь сканером и не принуждая себя переламывать собственное «я»?
05.12.2012 в 13:29
Пишет Harley Queen:Барбара Шер, "Отказываюсь выбирать!", часть 5
читать дальшеШкола для сканеров
Где же найти инструкции, как быть сканером? Говоря откровенно, если только они не прячутся где-то, где я еще не копала – то их в природе нет. Если, положим, у вас есть какая специальность (геолог или дизайнер, например), то существуют школы, в которых главное направление – дизайн или геология. Существуют консультанты, которые помогут вам принять правильное решение, существуют рекрутеры, чтобы вас нанять. Еще есть профессиональные сообщества, книги, веб-сайты, чтобы помочь вам стать успешным геологом или дизайнером или любым специалистом, каким вы хотите быть.
Ничего этого нет для сканеров. Если вы сканер, то наверняка проходили тесты на выявление у вас склонностей и способностей, и обнаружили только, что у вас почти в каждой категории отличные результаты. Карьерные консультанты с такими случаями не работают. Лучший совет, который они могут дать: «Делайте что угодно. Просто выберите один из ваших талантов – и приступайте».
В то же время это и есть самый худший для сканера совет.
Еще они могут просто сказать: «Мы вам помочь не можем», - потому что сканеры не могут выбрать. А теперь вы еще знаете то, чего карьерные консультанты не знают: сканеры выбирать и не собираются.
До этого моменты вы были фактически предоставлены сами себе: не было никого, кто мог бы помочь вам управиться с вашими разрозненными талантами сразу. Ни один академик не укажет вам, как нужно правильно распорядиться вашим несравненным любопытством или как направить ваш живой ум на специальность, требующую реализации сразу в нескольких направлениях. Если говорить о бизнесе, то нет специальных планов карьерного развития или названий должностей для наделенных многими талантами сканеров класса «могу-делать-что-угодно» (то есть вообще-то такие люди находят себе применение, и бывает, что очень высоко ценятся окружающими, но все равно для них такого общего ярлыка, чтобы было, как их вместе назвать). Наша культура устроена так, что готовит только узких специалистов, и у нее нет планов подготовки для специалистов широкого профиля (то бишь как раз сканеров).
Но с чего-то вам начать все-таки придется. Я собрала все техники, которые придумывала все эти годы, чтобы помочь моим клиентам-сканерам, и искала все новые и новые. Затеяла обсуждения в интернете, где сканеры могли делиться своим опытом и поддерживать друг друга. Стала давать регулярные лекции в форме телефонной конференции, где мы могли поговорить друг с другом, разработала специальные мастер-классы для сканеров. Я даже сделала часовую передачу на телевидении, целиком посвященную сканерам. Больше всего на свете я хотела поделиться тем, что узнала, с теми, кому это действительно необходимо. Превратилась даже в кого-то, кто несет прямо-таки миссию, что на меня вообще-то совсем не похоже. Но вот взгляните на одно из писем – разве после такого вот можно помыслить о том, чтобы взять и остановиться?
Должен рассказать вам, как меня вдохновило ваше описание сканеров. Это все было в точности обо мне, и теперь я работаю над тем, чтобы сбалансировать свою жизнь таким образом, чтобы полностью выразить самого себя.
Я никогда не давал себе права НЕ искать одну-единственную профессию, забывая про все остальное, к чему у меня лежит душа. Я старался соответствовать принятому мнению, что есть только один правильный путь, и пытался найти его лет с 18.
Но вы так хорошо выразили, что это право у меня есть, и это сняло груз с моего сердца, и позволило мне взглянуть на многое совсем под другим углом, и взяться за то, что я люблю, с обновленной энергией – и с радостью, которая годами подавлялась постоянным чувством вины.
Спасибо! Теперь у меня есть название тому, на что раньше я смотрел, как на страшный недостаток.
Теперь я смотрю на жизнь совсем иначе, и не только прощаю себя за то, что я сканер – а люблю им быть, наконец!
Я годами боролся со своей неспособностью «успокоиться» на чем-то одном. Теперь я знаю, что я просто-напросто обычный сканер, и счастлив, что могу перестать критиковать себя.
Вся моя жизнь изменилась – благодаря вам, Барбара. Спасибо за ваш совет.
Вот я и решила посвятить себя тому, чтобы собрать все в одну книгу, призванную помочь сканерам одолеть препятствия, найти способы воплотить все их идеи и использовать их множество талантов. Пока я писала ее, мою целью было отыскать как можно больше сканеров, и теперь я знаю их сотни. Они потрясающие. Они любят жизнь, приходят в восторг от возможности получить новый опыт, и вообще они самые интересные люди, каких только можно встретить. Еще они необычайно щедрые – они поделились со мной многими советами и стратегиями, которые разработали, чтобы разрешить проблему слишком многих интересов одновременно. Вы, возможно, и сами имеете, что сказать по этому поводу. Я знаю, что имеете. Сканеры вообще изобретательны и любят решать сложные проблемы. Но главная причина того, что сканерам приходится изобретать собственные способы выживания, в том, что они даже не подозревали, что существуют другие сканеры. Рядом не было никого, к кому можно было бы обратиться за помощью и советом.
Мне кажется, причина того, что сканеров переполняет желание поделиться опытом и рассказать свою историю, проста: им слишком долго приходилось держать все внутри. Они пишут о том, как их ранило недооценивание, и о растерянности, что они не могут соответствовать ожиданиям семьи, и об одиночестве, когда никто вокруг тебя не понимает (и ты даже сам себя не понимаешь). Но также они пишут и о любознательности, о любви к открытиям, и как дети, светятся от восторга, рассказывая, в каком замечательном проекте сейчас участвуют. Я включила в эту книгу столько выдержек из их писем, сколько позволило место, но на самом деле, я бы хотела процитировать вам их все – потому что они вдохновили бы вас, и даже более того: потому что они показали бы вам, как живут другие сканеры – а компания-то просто потрясающая: разве вам не понравилось бы почитать письма сканеров, которые преподают в школе и пишут музыку в Непале, пишут книжки о пивоварении, работают в театре, встречаются с мировыми лидерами в Чехословакии или вяжут миниатюрные деревни в подарок маме между концертами своей собственной рок-группы – после работы, разумеется.
Возможно, это будет вообще первый раз, когда вы услышите о других сканерах. Может быть, вы воскликнете: «Да это же в точности про меня!» Надеюсь, что так, потому что знакомые слова – это то, что нужно сканерам, чтобы найти путь домой. На знакомой территории вы сможете начать праздновать свою собственную уникальность и жить той полной, насыщенной жизнью, на какую способны.
Эта книга – и для меня тоже личное прибежище. Это веха, что я прошла полный цикл моей жизни, от юнца, плакавшего от радости, просматривая потрясающие предметы в каталоге колледжа много лет назад, до взрослого, который читает, пишет, путешествует и отлично проводит время, с дюжиной дюжин различных интересов. И, наверное, одну практическую вещь из колледжа я все-таки вынесла: я обнаружила, что означает хотеть изучить сразу все на свете и знать, что никто вообще не может сказать мне, что делать. В этой книге я использую этот опыт, чтобы понять вас и попытаться вам помочь.
Таким образом, вот перед вами результат моих усилий написать настоящий учебник для сканеров. Здесь вы узнаете, кто вы и почему так сильно отличаетесь от остальных. Прочитаете о разных типах сканеров и сможете определить, к какому вы относитесь (потому что сканеры тоже все разные) – и какие приемы, советы, техники и модели поведения, представленные на этих страницах, вам лучше подойдут. И когда вы, наконец, дочитаете до конца, то будете лучше представлять, что именно отличает вас от тех, кто легко находит свой путь в жизни, и как преодолеть те препятствия, что мешали вам в прошлом. И, наконец, с полной охапкой инструментов в руках, вы сможете, наконец, заняться тем, для чего были рождены: перейти к действию и направить вашу энергию на ту необыкновенную работу, на какую вы способны.
А для сканера это лучшее в мире развлечение.
Сканеры всегда были вокруг нас, просто до сегодняшнего момента мало кто относился к ним не как к ущербным людям, а как к другому типу людей. Больше скажу, вы, возможно, и сами еще нераскрытое сокровище. Для меня будет честью, если именно я помогу вам это сокровище открыть.
Вы найдете здесь совершенно новую программу, первую в своем роде. Это, с одной стороны, реабилитация – чтобы залечить тот эффект, что принесли годы непонимания, и восстановить вашу самооценку. С другой стороны, это тренинг, чтобы вы, как пилот, который учится управлять самолетом, смогли научиться использовать те необыкновенные способности, с которыми рождены. И раз уж сканерам приходится платить по счетам, как и всем прочим, еще одна часть будет посвящена карьерному консалтингу: как найти работу, которая вам не наскучит, но будет, напротив, основой той жизни, которую вы хотите жить.
Поэтому открывайте свой разум, закатывайте рукава – и давайте начинать. Не могу дождаться увидеть, что вы, с вашим замечательным мозгом, сможете сделать, когда путь будет открыт, и вы наконец-то сможете развернуться на полную мощность, чтобы исследовать мир, который так любите.
URL записичитать дальшеШкола для сканеров
Где же найти инструкции, как быть сканером? Говоря откровенно, если только они не прячутся где-то, где я еще не копала – то их в природе нет. Если, положим, у вас есть какая специальность (геолог или дизайнер, например), то существуют школы, в которых главное направление – дизайн или геология. Существуют консультанты, которые помогут вам принять правильное решение, существуют рекрутеры, чтобы вас нанять. Еще есть профессиональные сообщества, книги, веб-сайты, чтобы помочь вам стать успешным геологом или дизайнером или любым специалистом, каким вы хотите быть.
Ничего этого нет для сканеров. Если вы сканер, то наверняка проходили тесты на выявление у вас склонностей и способностей, и обнаружили только, что у вас почти в каждой категории отличные результаты. Карьерные консультанты с такими случаями не работают. Лучший совет, который они могут дать: «Делайте что угодно. Просто выберите один из ваших талантов – и приступайте».
В то же время это и есть самый худший для сканера совет.
Еще они могут просто сказать: «Мы вам помочь не можем», - потому что сканеры не могут выбрать. А теперь вы еще знаете то, чего карьерные консультанты не знают: сканеры выбирать и не собираются.
До этого моменты вы были фактически предоставлены сами себе: не было никого, кто мог бы помочь вам управиться с вашими разрозненными талантами сразу. Ни один академик не укажет вам, как нужно правильно распорядиться вашим несравненным любопытством или как направить ваш живой ум на специальность, требующую реализации сразу в нескольких направлениях. Если говорить о бизнесе, то нет специальных планов карьерного развития или названий должностей для наделенных многими талантами сканеров класса «могу-делать-что-угодно» (то есть вообще-то такие люди находят себе применение, и бывает, что очень высоко ценятся окружающими, но все равно для них такого общего ярлыка, чтобы было, как их вместе назвать). Наша культура устроена так, что готовит только узких специалистов, и у нее нет планов подготовки для специалистов широкого профиля (то бишь как раз сканеров).
Но с чего-то вам начать все-таки придется. Я собрала все техники, которые придумывала все эти годы, чтобы помочь моим клиентам-сканерам, и искала все новые и новые. Затеяла обсуждения в интернете, где сканеры могли делиться своим опытом и поддерживать друг друга. Стала давать регулярные лекции в форме телефонной конференции, где мы могли поговорить друг с другом, разработала специальные мастер-классы для сканеров. Я даже сделала часовую передачу на телевидении, целиком посвященную сканерам. Больше всего на свете я хотела поделиться тем, что узнала, с теми, кому это действительно необходимо. Превратилась даже в кого-то, кто несет прямо-таки миссию, что на меня вообще-то совсем не похоже. Но вот взгляните на одно из писем – разве после такого вот можно помыслить о том, чтобы взять и остановиться?
Должен рассказать вам, как меня вдохновило ваше описание сканеров. Это все было в точности обо мне, и теперь я работаю над тем, чтобы сбалансировать свою жизнь таким образом, чтобы полностью выразить самого себя.
Я никогда не давал себе права НЕ искать одну-единственную профессию, забывая про все остальное, к чему у меня лежит душа. Я старался соответствовать принятому мнению, что есть только один правильный путь, и пытался найти его лет с 18.
Но вы так хорошо выразили, что это право у меня есть, и это сняло груз с моего сердца, и позволило мне взглянуть на многое совсем под другим углом, и взяться за то, что я люблю, с обновленной энергией – и с радостью, которая годами подавлялась постоянным чувством вины.
Спасибо! Теперь у меня есть название тому, на что раньше я смотрел, как на страшный недостаток.
Теперь я смотрю на жизнь совсем иначе, и не только прощаю себя за то, что я сканер – а люблю им быть, наконец!
Я годами боролся со своей неспособностью «успокоиться» на чем-то одном. Теперь я знаю, что я просто-напросто обычный сканер, и счастлив, что могу перестать критиковать себя.
Вся моя жизнь изменилась – благодаря вам, Барбара. Спасибо за ваш совет.
Вот я и решила посвятить себя тому, чтобы собрать все в одну книгу, призванную помочь сканерам одолеть препятствия, найти способы воплотить все их идеи и использовать их множество талантов. Пока я писала ее, мою целью было отыскать как можно больше сканеров, и теперь я знаю их сотни. Они потрясающие. Они любят жизнь, приходят в восторг от возможности получить новый опыт, и вообще они самые интересные люди, каких только можно встретить. Еще они необычайно щедрые – они поделились со мной многими советами и стратегиями, которые разработали, чтобы разрешить проблему слишком многих интересов одновременно. Вы, возможно, и сами имеете, что сказать по этому поводу. Я знаю, что имеете. Сканеры вообще изобретательны и любят решать сложные проблемы. Но главная причина того, что сканерам приходится изобретать собственные способы выживания, в том, что они даже не подозревали, что существуют другие сканеры. Рядом не было никого, к кому можно было бы обратиться за помощью и советом.
Мне кажется, причина того, что сканеров переполняет желание поделиться опытом и рассказать свою историю, проста: им слишком долго приходилось держать все внутри. Они пишут о том, как их ранило недооценивание, и о растерянности, что они не могут соответствовать ожиданиям семьи, и об одиночестве, когда никто вокруг тебя не понимает (и ты даже сам себя не понимаешь). Но также они пишут и о любознательности, о любви к открытиям, и как дети, светятся от восторга, рассказывая, в каком замечательном проекте сейчас участвуют. Я включила в эту книгу столько выдержек из их писем, сколько позволило место, но на самом деле, я бы хотела процитировать вам их все – потому что они вдохновили бы вас, и даже более того: потому что они показали бы вам, как живут другие сканеры – а компания-то просто потрясающая: разве вам не понравилось бы почитать письма сканеров, которые преподают в школе и пишут музыку в Непале, пишут книжки о пивоварении, работают в театре, встречаются с мировыми лидерами в Чехословакии или вяжут миниатюрные деревни в подарок маме между концертами своей собственной рок-группы – после работы, разумеется.
Возможно, это будет вообще первый раз, когда вы услышите о других сканерах. Может быть, вы воскликнете: «Да это же в точности про меня!» Надеюсь, что так, потому что знакомые слова – это то, что нужно сканерам, чтобы найти путь домой. На знакомой территории вы сможете начать праздновать свою собственную уникальность и жить той полной, насыщенной жизнью, на какую способны.
Эта книга – и для меня тоже личное прибежище. Это веха, что я прошла полный цикл моей жизни, от юнца, плакавшего от радости, просматривая потрясающие предметы в каталоге колледжа много лет назад, до взрослого, который читает, пишет, путешествует и отлично проводит время, с дюжиной дюжин различных интересов. И, наверное, одну практическую вещь из колледжа я все-таки вынесла: я обнаружила, что означает хотеть изучить сразу все на свете и знать, что никто вообще не может сказать мне, что делать. В этой книге я использую этот опыт, чтобы понять вас и попытаться вам помочь.
Таким образом, вот перед вами результат моих усилий написать настоящий учебник для сканеров. Здесь вы узнаете, кто вы и почему так сильно отличаетесь от остальных. Прочитаете о разных типах сканеров и сможете определить, к какому вы относитесь (потому что сканеры тоже все разные) – и какие приемы, советы, техники и модели поведения, представленные на этих страницах, вам лучше подойдут. И когда вы, наконец, дочитаете до конца, то будете лучше представлять, что именно отличает вас от тех, кто легко находит свой путь в жизни, и как преодолеть те препятствия, что мешали вам в прошлом. И, наконец, с полной охапкой инструментов в руках, вы сможете, наконец, заняться тем, для чего были рождены: перейти к действию и направить вашу энергию на ту необыкновенную работу, на какую вы способны.
А для сканера это лучшее в мире развлечение.
Сканеры всегда были вокруг нас, просто до сегодняшнего момента мало кто относился к ним не как к ущербным людям, а как к другому типу людей. Больше скажу, вы, возможно, и сами еще нераскрытое сокровище. Для меня будет честью, если именно я помогу вам это сокровище открыть.
Вы найдете здесь совершенно новую программу, первую в своем роде. Это, с одной стороны, реабилитация – чтобы залечить тот эффект, что принесли годы непонимания, и восстановить вашу самооценку. С другой стороны, это тренинг, чтобы вы, как пилот, который учится управлять самолетом, смогли научиться использовать те необыкновенные способности, с которыми рождены. И раз уж сканерам приходится платить по счетам, как и всем прочим, еще одна часть будет посвящена карьерному консалтингу: как найти работу, которая вам не наскучит, но будет, напротив, основой той жизни, которую вы хотите жить.
Поэтому открывайте свой разум, закатывайте рукава – и давайте начинать. Не могу дождаться увидеть, что вы, с вашим замечательным мозгом, сможете сделать, когда путь будет открыт, и вы наконец-то сможете развернуться на полную мощность, чтобы исследовать мир, который так любите.
05.12.2012 в 14:44
Пишет Harley Queen:Барбара Шер, "Отказываюсь выбирать!", часть 6
Часть первая
КТО ТАКОЙ СКАНЕР (И С ЧЕМ ЕГО ЕДЯТ)
читать дальшеГлава 1
ЭТО ВСЕ О СКАНЕРАХ
Большая редкость – Элейн удалось найти несколько часов для себя, и она решила посвятить их тому, что ей действительно нравится делать. Чему именно – она еще не определилась, потому что нравились ей сразу многие вещи.
Она стояла у большого стола в гараже, глядя на два проекта, которые начала – но так и не закончила. Слева от нее находились две плетеные корзинки с яркой пряжей, тюбик клея и упаковка цветного картона. У Элейн прямо руки зачесались – рукоделия всегда были ее любимым занятием, кроме того, она давно обещала другу альбом в подарок. Она решила не смотреть на полки за столом, где в пластиковой сумке лежала глина рядом с деревянными резцами. Когда-нибудь, когда у нее будет больше времени, она сделает уже эту керамическую штуковину, которую задумала – потрясающую, на самом деле, эта идея ее осенила, когда она разглядывала одну книжку с изображениями античных вещей. Хотелось бы, однако, заняться этим прямо сейчас!
Она заставила себя сфокусироваться на столе. Прямо перед ней, все еще в бумажном пакете из магазина, лежали четыре книжки по истории Польши, купленные несколько месяцев назад. Там же, в сумке, находилась нераспечатанная упаковка аудиокассет и устройство, чтобы записывать разговоры с телефона. Она намеревалась брать интервью у старших членов ее семьи, польских эмигрантов. С тех пор, как книги были принесены в дом, у Элейн так ни разу и не было времени заглянуть в них. Они лежали, словно манящий десерт, припасенный до времени, когда она сможет расслабиться – когда вся текучка будет завершена. Однако некоторые из родственников уже очень старые – пожалуй, надо позвонить им в ближайшее время. Она задумалась, нельзя ли позвонить им прямо сейчас – или как минимум, позвонить и назначить встречу с некоторыми из них, а еще надо узнать, как подключается к телефону вот эта записывающая штука. Тем более, что Элейн так соскучилась по тете Джесси.
Но с правой стороны от стола, в узкой щели, все еще в коробке, в которой его доставили, стояло электрическое пианино – подарок на день рожденья три месяца назад. Она могла бы установить его минут за двадцать, если б в доме было для этого расчищенное пространство. Элейн знала, что пианино нужно установить, потому что если пришлось бы все время таскать его из гаража в дом и обратно, заниматься музыкой не было бы никакого желания. Но как найти время расчистить пятачок, если, говоря честно, весь дом давным-давно нуждается в генеральной уборке?
Если б она была не один человек, а пятеро, то сделала бы что угодно, все разом, прямо сейчас, сегодня. Она глядела на черно-белый рисунок клавиш на упаковке и практически слышала музыку. Казалось, что музыкой наполняются ее легкие, а пальцы так и жаждут прикоснуться к клавишам. Может, распаковать его да позаниматься немного, прямо сегодня, вот до обеда?
Нет. Элейн вспомнила, что обещала восьмилетней дочери костюм на вечеринку, которая будет через пару недель, и решила немедленно начать с этого, а остальное отложить на потом. Тем более, что вообще говоря, она уже три дня как разложила на обеденном столе выкройки, и семье пришлось есть с подносов прямо перед телевизором. Неудобно. Надо сделать это прямо сейчас.
Но тут она неожиданно вспомнила, какая замечательная идея пришла ей сегодня в машине, по пути домой – идея, как получить дополнительный доход, простая в реализации, почти не требующая вложений, и Элейн почувствовала знакомое: что если не предпринять на сей счет что-нибудь прямо сейчас, немедленно, то идея просто забудется – как и многие хорошие идеи, которые ей приходили.
Все, что она видела, все, что проносилось в ее голове – все требовало внимания. Ей хотелось сделать это все. Но она совершенно зависла, и в итоге не было сделано вообще ничего. С тем же успехом можно было бы просто выбрать уборку да сходить на рынок. Элейн вздохнула и вышла наружу, на свежий воздух, и там вспомнила, что собиралась сегодня побегать. Собака, лежавшая поблизости, поднялась и посмотрела так, словно пыталась понять, что беспокоит хозяйку. Та и сама бы хотела это знать.
Элейн не страдала дефицитом внимания – это было проверено у врачей уже давно. Кроме того, она знала, что если уж занимается чем-то, так всякими мелочами ее уже не отвлечь.
Что же ее останавливает? Откуда эта нерешительность? И вообще – почему ее интересует столько разных вещей? Почему она всегда с блеском начинает, но быстро сдувается и оставляет за собой вереницу незаконченного? Она не могла даже упрекнуть друзей и домочадцев за то, что они посмеивались, когда она с энтузиазмом бралась за что-то новое – подколки Элейн не принимала близко к сердцу, но ее беспокоило, как мало конечного продукта на выходе.
Но разве как-то можно выбрать среди стольких интересов? Какой выбор будет правильным? Что важнее? Тут ее отвлекла другая мысль: она вспомнила, что собиралась довести до совершенства свой испанский – тогда в следующем году можно было бы преподавать его, и это принесло бы немного дополнительных денег.
Элейн потрясла головой, едва ли не негодуя на эту новую идею и чувствуя укол отчаяния, что всегда будет что-то новое и более интересное на ее горизонте, и даже когда она игнорирует то, что приходит в голову, и решительно выбирает тот или иной проект, у этих новых мыслей есть власть подрывать в ней уверенность, что выбор был правильным.
А ведь большинство ее знакомых точно знает, что делать со своей жизнью. Почему же она не может просто взять и выбрать – и двигаться в одну сторону? В конце концов, ей сто раз говорили, что она очень умная и могла бы добиться чего угодно! Отчего же она не может сдвинуться с места?
Звучит знакомо?
Ну как, Элейн вам ничем вас не напоминает? Вам тоже хотелось бы знать, почему вы вечно стоите перед подобными дилеммами? И вы не можете представить, что вами управляет и почему вы так отличаетесь от других людей, которые легко делают выбор и следуют намеченному пути? Почему именно вы не можете начать двигаться к мечте – и никуда не сворачивать? Как вообще сфокусировать ваш причудливый ум на чем-то одном, если он просто не в состоянии пройти мимо чего-то нового? Что вами движет?
Верите или нет, но на все эти вопросы есть вполне удовлетворительные ответы. Если, как и многие сканеры, которых я встречала, вы думаете, что ситуация безнадежна, вас ждут приятные сюрпризы. И вот первый из них и самый важный: когда сканер перестает думать, что нужно выбрать что-то одно, 90% его проблем сами по себе исчезают.
URL записиЧасть первая
КТО ТАКОЙ СКАНЕР (И С ЧЕМ ЕГО ЕДЯТ)
читать дальшеГлава 1
ЭТО ВСЕ О СКАНЕРАХ
Большая редкость – Элейн удалось найти несколько часов для себя, и она решила посвятить их тому, что ей действительно нравится делать. Чему именно – она еще не определилась, потому что нравились ей сразу многие вещи.
Она стояла у большого стола в гараже, глядя на два проекта, которые начала – но так и не закончила. Слева от нее находились две плетеные корзинки с яркой пряжей, тюбик клея и упаковка цветного картона. У Элейн прямо руки зачесались – рукоделия всегда были ее любимым занятием, кроме того, она давно обещала другу альбом в подарок. Она решила не смотреть на полки за столом, где в пластиковой сумке лежала глина рядом с деревянными резцами. Когда-нибудь, когда у нее будет больше времени, она сделает уже эту керамическую штуковину, которую задумала – потрясающую, на самом деле, эта идея ее осенила, когда она разглядывала одну книжку с изображениями античных вещей. Хотелось бы, однако, заняться этим прямо сейчас!
Она заставила себя сфокусироваться на столе. Прямо перед ней, все еще в бумажном пакете из магазина, лежали четыре книжки по истории Польши, купленные несколько месяцев назад. Там же, в сумке, находилась нераспечатанная упаковка аудиокассет и устройство, чтобы записывать разговоры с телефона. Она намеревалась брать интервью у старших членов ее семьи, польских эмигрантов. С тех пор, как книги были принесены в дом, у Элейн так ни разу и не было времени заглянуть в них. Они лежали, словно манящий десерт, припасенный до времени, когда она сможет расслабиться – когда вся текучка будет завершена. Однако некоторые из родственников уже очень старые – пожалуй, надо позвонить им в ближайшее время. Она задумалась, нельзя ли позвонить им прямо сейчас – или как минимум, позвонить и назначить встречу с некоторыми из них, а еще надо узнать, как подключается к телефону вот эта записывающая штука. Тем более, что Элейн так соскучилась по тете Джесси.
Но с правой стороны от стола, в узкой щели, все еще в коробке, в которой его доставили, стояло электрическое пианино – подарок на день рожденья три месяца назад. Она могла бы установить его минут за двадцать, если б в доме было для этого расчищенное пространство. Элейн знала, что пианино нужно установить, потому что если пришлось бы все время таскать его из гаража в дом и обратно, заниматься музыкой не было бы никакого желания. Но как найти время расчистить пятачок, если, говоря честно, весь дом давным-давно нуждается в генеральной уборке?
Если б она была не один человек, а пятеро, то сделала бы что угодно, все разом, прямо сейчас, сегодня. Она глядела на черно-белый рисунок клавиш на упаковке и практически слышала музыку. Казалось, что музыкой наполняются ее легкие, а пальцы так и жаждут прикоснуться к клавишам. Может, распаковать его да позаниматься немного, прямо сегодня, вот до обеда?
Нет. Элейн вспомнила, что обещала восьмилетней дочери костюм на вечеринку, которая будет через пару недель, и решила немедленно начать с этого, а остальное отложить на потом. Тем более, что вообще говоря, она уже три дня как разложила на обеденном столе выкройки, и семье пришлось есть с подносов прямо перед телевизором. Неудобно. Надо сделать это прямо сейчас.
Но тут она неожиданно вспомнила, какая замечательная идея пришла ей сегодня в машине, по пути домой – идея, как получить дополнительный доход, простая в реализации, почти не требующая вложений, и Элейн почувствовала знакомое: что если не предпринять на сей счет что-нибудь прямо сейчас, немедленно, то идея просто забудется – как и многие хорошие идеи, которые ей приходили.
Все, что она видела, все, что проносилось в ее голове – все требовало внимания. Ей хотелось сделать это все. Но она совершенно зависла, и в итоге не было сделано вообще ничего. С тем же успехом можно было бы просто выбрать уборку да сходить на рынок. Элейн вздохнула и вышла наружу, на свежий воздух, и там вспомнила, что собиралась сегодня побегать. Собака, лежавшая поблизости, поднялась и посмотрела так, словно пыталась понять, что беспокоит хозяйку. Та и сама бы хотела это знать.
Элейн не страдала дефицитом внимания – это было проверено у врачей уже давно. Кроме того, она знала, что если уж занимается чем-то, так всякими мелочами ее уже не отвлечь.
Что же ее останавливает? Откуда эта нерешительность? И вообще – почему ее интересует столько разных вещей? Почему она всегда с блеском начинает, но быстро сдувается и оставляет за собой вереницу незаконченного? Она не могла даже упрекнуть друзей и домочадцев за то, что они посмеивались, когда она с энтузиазмом бралась за что-то новое – подколки Элейн не принимала близко к сердцу, но ее беспокоило, как мало конечного продукта на выходе.
Но разве как-то можно выбрать среди стольких интересов? Какой выбор будет правильным? Что важнее? Тут ее отвлекла другая мысль: она вспомнила, что собиралась довести до совершенства свой испанский – тогда в следующем году можно было бы преподавать его, и это принесло бы немного дополнительных денег.
Элейн потрясла головой, едва ли не негодуя на эту новую идею и чувствуя укол отчаяния, что всегда будет что-то новое и более интересное на ее горизонте, и даже когда она игнорирует то, что приходит в голову, и решительно выбирает тот или иной проект, у этих новых мыслей есть власть подрывать в ней уверенность, что выбор был правильным.
А ведь большинство ее знакомых точно знает, что делать со своей жизнью. Почему же она не может просто взять и выбрать – и двигаться в одну сторону? В конце концов, ей сто раз говорили, что она очень умная и могла бы добиться чего угодно! Отчего же она не может сдвинуться с места?
Звучит знакомо?
Ну как, Элейн вам ничем вас не напоминает? Вам тоже хотелось бы знать, почему вы вечно стоите перед подобными дилеммами? И вы не можете представить, что вами управляет и почему вы так отличаетесь от других людей, которые легко делают выбор и следуют намеченному пути? Почему именно вы не можете начать двигаться к мечте – и никуда не сворачивать? Как вообще сфокусировать ваш причудливый ум на чем-то одном, если он просто не в состоянии пройти мимо чего-то нового? Что вами движет?
Верите или нет, но на все эти вопросы есть вполне удовлетворительные ответы. Если, как и многие сканеры, которых я встречала, вы думаете, что ситуация безнадежна, вас ждут приятные сюрпризы. И вот первый из них и самый важный: когда сканер перестает думать, что нужно выбрать что-то одно, 90% его проблем сами по себе исчезают.
05.12.2012 в 21:11
Пишет Harley Queen:Барбара Шер, "Отказываюсь выбирать!", часть 7
читать дальшеКто такой сканер?
Сканеры любят читать и писать, чинить и изобретать вещи, разрабатывать проекты и бизнесы, готовить и петь, и организовывать идеальные праздничные вечеринки (Обратите внимание, я специально не говорю «или», потому сканеры не любят делать одно или другое, они любят и одно, и другое). Сканер может быть в восторге, когда учится играть в бридж или в крикет, но когда становится в этом достаточно хорош, не факт, что когда-нибудь захочет поиграть снова. Один сканер однажды показал мне значок на груди с гордой надписью «Я это уже делал».
Для сканеров мир – это как кондитерская, полная невероятных возможностей, и все, чего они хотят – это немедленно набить все карманы разом.
Звучит здорово, правда? Проблема лишь в том, что посреди кондитерского магазина сканер может просто умирать от голода. Эти люди верят, что им разрешено выбрать всего один сорт конфет. Но они-то хотят разных. Если они все-таки насильно заставляют себя сделать выбор, то удовлетворения это не приносит. Но обычно сканеры вообще ничего не выбирают, и чувствуют себя от этого не особенно хорошо.
Вот в детстве сканерам действительно было здорово! В школе никто не возражал, что у этих детей очень много разрозненных интересов, потому что каждый час школьной жизни был посвящен чему-то новому. Но в какой-то момент в старшей школе или сразу после от сканера ожидают выбора, и тут-то и начинаются проблемы. Пусть некоторые люди копают себе да копают в одну выбранную сторону, а сканер просто не в состоянии так поступить.
Общественное мнение настроено весьма решительно: если ты и швец, и жнец, и на дуде игрец, то на самом деле ты ни в чем этом не специалист. Ты станешь дилетантом, любителем, человеком поверхностным – и никогда не построишь достойную карьеру. Внезапно сканер, подававший в школе надежды – потому что с энтузиазмом и радостью учился – зачисляется в ряды неудачников.
Одна лишь мысль не дает мне покоя: если бы мир продолжал принимать сканеров такими, какие они есть, проблем бы у сканеров вообще не было. Все, что сканеру нужно было бы сделать – кроме, разве что освоить некоторые техники управления проектами – это просто признать свою сущность, перестать бороться с собой и заняться делом. Практически во всех случаях низкая самооценка, стыд, растерянность, чувство неадекватности, нерешительность и неспособность перейти от слов к делу начисто исчезают, едва сканер понимает, в чем его природа, и перестает пытаться быть кем-то совершенно другим.
Похоже, что сканеры – это просто особенная порода людей. Единственная причина, по которой им трудно это осознать для себя – они не так уж часто встречают себе подобных.
Как же определить, являетесь ли вы сканером?
Пожалуй, начать этот разговор стоит с обсуждения, кто точно сканером не является.
Кто не сканер?
Для начала – узкие специалисты определенно не сканеры. Если вы из тех людей, кто счастлив, занимаясь одним-единственным делом, я бы назвала вас «дайвером». Типичными дайверами являются профессиональные музыканты, ученые, математики, профессиональные шахматисты, атлеты, бизнесмены, финансисты. Эти люди могут расслабляться при помощи хобби, но редко пылают настоящей страстью к чему, что не является делом их жизни7 Дайверы часто удивляются, как это люди могут интересоваться чем-то кроме того, что интересно им самим. Иногда они даже шутят на этот счет, как, например, велогонщик Тим Краббе описал в своей книге: глянув на толпу, он сказал: «Эти, которые не гонщики – пустота их жизней просто пугает меня».
Напротив, сканеры редко считают, что то, чем занимаются другие люди – дело ничтожное. Им всегда любопытно, что находится там, за пределами, и любят совать своей нос повсюду. Дайвер очень редко задумывается, не пропускает ли что-то важное, будучи полностью поглощен одним-единственным занятием. А 99% сканеров кучу времени проводят, всматриваясь в горизонт и размышляя, каким будет следующий шаг.
URL записичитать дальшеКто такой сканер?
Сканеры любят читать и писать, чинить и изобретать вещи, разрабатывать проекты и бизнесы, готовить и петь, и организовывать идеальные праздничные вечеринки (Обратите внимание, я специально не говорю «или», потому сканеры не любят делать одно или другое, они любят и одно, и другое). Сканер может быть в восторге, когда учится играть в бридж или в крикет, но когда становится в этом достаточно хорош, не факт, что когда-нибудь захочет поиграть снова. Один сканер однажды показал мне значок на груди с гордой надписью «Я это уже делал».
Для сканеров мир – это как кондитерская, полная невероятных возможностей, и все, чего они хотят – это немедленно набить все карманы разом.
Звучит здорово, правда? Проблема лишь в том, что посреди кондитерского магазина сканер может просто умирать от голода. Эти люди верят, что им разрешено выбрать всего один сорт конфет. Но они-то хотят разных. Если они все-таки насильно заставляют себя сделать выбор, то удовлетворения это не приносит. Но обычно сканеры вообще ничего не выбирают, и чувствуют себя от этого не особенно хорошо.
Вот в детстве сканерам действительно было здорово! В школе никто не возражал, что у этих детей очень много разрозненных интересов, потому что каждый час школьной жизни был посвящен чему-то новому. Но в какой-то момент в старшей школе или сразу после от сканера ожидают выбора, и тут-то и начинаются проблемы. Пусть некоторые люди копают себе да копают в одну выбранную сторону, а сканер просто не в состоянии так поступить.
Общественное мнение настроено весьма решительно: если ты и швец, и жнец, и на дуде игрец, то на самом деле ты ни в чем этом не специалист. Ты станешь дилетантом, любителем, человеком поверхностным – и никогда не построишь достойную карьеру. Внезапно сканер, подававший в школе надежды – потому что с энтузиазмом и радостью учился – зачисляется в ряды неудачников.
Одна лишь мысль не дает мне покоя: если бы мир продолжал принимать сканеров такими, какие они есть, проблем бы у сканеров вообще не было. Все, что сканеру нужно было бы сделать – кроме, разве что освоить некоторые техники управления проектами – это просто признать свою сущность, перестать бороться с собой и заняться делом. Практически во всех случаях низкая самооценка, стыд, растерянность, чувство неадекватности, нерешительность и неспособность перейти от слов к делу начисто исчезают, едва сканер понимает, в чем его природа, и перестает пытаться быть кем-то совершенно другим.
Похоже, что сканеры – это просто особенная порода людей. Единственная причина, по которой им трудно это осознать для себя – они не так уж часто встречают себе подобных.
Как же определить, являетесь ли вы сканером?
Пожалуй, начать этот разговор стоит с обсуждения, кто точно сканером не является.
Кто не сканер?
Для начала – узкие специалисты определенно не сканеры. Если вы из тех людей, кто счастлив, занимаясь одним-единственным делом, я бы назвала вас «дайвером». Типичными дайверами являются профессиональные музыканты, ученые, математики, профессиональные шахматисты, атлеты, бизнесмены, финансисты. Эти люди могут расслабляться при помощи хобби, но редко пылают настоящей страстью к чему, что не является делом их жизни7 Дайверы часто удивляются, как это люди могут интересоваться чем-то кроме того, что интересно им самим. Иногда они даже шутят на этот счет, как, например, велогонщик Тим Краббе описал в своей книге: глянув на толпу, он сказал: «Эти, которые не гонщики – пустота их жизней просто пугает меня».
Напротив, сканеры редко считают, что то, чем занимаются другие люди – дело ничтожное. Им всегда любопытно, что находится там, за пределами, и любят совать своей нос повсюду. Дайвер очень редко задумывается, не пропускает ли что-то важное, будучи полностью поглощен одним-единственным занятием. А 99% сканеров кучу времени проводят, всматриваясь в горизонт и размышляя, каким будет следующий шаг.
@темы: Важливе
-
-
16.04.2014 в 03:18-
-
29.04.2014 в 18:58Интересно, что о завершении начатого сканером пишет Барбара Шер дальше.
Я вот замаялась уже со своими "недостатками", и только что наткнулась на Ваш дневник.
Сначала обрадовалась, а потом разочаровалась, что не дочитать.
Вы потеряли интерес к дальнейшему переводу? Что могло бы помочь Вам его восстановить и закончить перевод?
-
-
21.05.2014 в 16:39